В то время, когда мне приходилось встречаться с Владимиром Высоцким, я жил, в г. Новороссийске в доме на Набережной 19, кв.3 1 .Этот дом хорошо виден с судов, заходящих в Цемесскую бухту. Достаточно посмотреть на дом, в который упирается западный мол - это и будет Набережная 19. На первом этаже нашего дома располагался отдел кадров Новороссийского морского пароходства, где работал мой отец.

            Мне казалось, что наш дом находится в центре города.

           А свой город, как и все его жители, я считал самым лучшим.

Слева от нашего дома находится памятник Неизвестному матросу, потому, что именно в этом месте высадилась группа десантников, освобождавших город от немцев.

                 Если стоять у памятника лицом к морю, то будет  видно, как из-за гор поднимается солнце.

От памятника начинается городской пляж. У пляжа находился пивной павильон ,,Бочка”. Как-то раз из озорства я с друзьями забрался на  крышу ,,Бочки” и  мы забили в неё большой гвоздь.

                В нашем дворе стоял одноэтажный домик. Он принадлежал Г.К. Коккинаки. Георгий Константинович сделал в этом доме детский клуб ,,Маяк”, подарив его детям. Четыре брата Г.К.Коккинаки были летчики, Владимир – дважды Герой Советского Союза,  Константин – Герой Советского Союза. Их семья когда-то жила у западного мола.

               Справа от нашего дома была школа № 5, в которой я учился.

               Перед нашим домом и школой был бункер «ДОТ», оставшийся со времен Великой Отечественной войны. Его очень долго не могли убрать. Бункер строили советские войска, а использовали немцы при организации обороны города. Входы в бункер были заварены, но нам с ребятами очень нужно было в него попасть, и мы пытались прорубить проход. Небольшой кусочек бетона попал мне в руку, так что на память о бункере у меня остался маленький шрам на всю жизнь.

Справа от нашего дома был установлен торпедный катер в память о подразделении командира дивизиона сторожевых кораблей Н.И. Сипягина, героев - катерников, штурмовавших Новороссийск. Они применили новую тактику при атаке Цемесской бухты. Немцы расположили огневые точки на молу. Катерники обстреливали их торпедами. Обычно торпеды используются для поражения морских целей. В ночь, когда привезли катер, я с мальчишками залез на него. Мы вращали пулемет в вертикальном и горизонтальном направлениях. Позже его заварили.

Правее Катера находится Дворец культуры моряков, который мы называли ДК и морской вокзал, где швартовались пассажирские суда, катера, кометы.

Окно моей комнаты выходило на Цемесскую бухту. Огромные чайки-альбатросы медленно планировали за окном, заглядывая в комнату. Были видны суда, заходящие в порт, горы. В том числе и гора ,,Сахарная Голова” - то место, где погиб поэт, командир разведгруппы, лейтенант Павел Коган, автор песни ,,Бригантина”( ,,Надоело говорить, и спорить...”). У нас дома долго хранилось письмо командира похоронной команды, в котором он рассказывал, что разведчиков, расстрелянных немцами, похоронили на вершине ,,Сахарной головы” в братской могиле, позже их перезахоронили в братскую могилу на городском кладбище.

В память о молодых поэтах учившихся в Москве в литературном институте и погибших на фронте Павле Когане, Михаиле Кульчицком и умершим от ран Семене Гудзенко, режиссер Театра на Таганке Юрий Любимов, в 1965 году поставил спектакль ,,Павшие и живые”. В нем он соединил произведения погибших поэтов со стихами поэтов, их товарищей, воевавших и вернувшихся с войны. Фронтовик, поэт Борис Слуцкий,написал для спектакля стихотворение ,,Голос друга”, написанное как бы от имени погибшего товарища.  В спектакль Юрий Любимов решил вставить песни о войне, человека не воевавшего, артиста Владимира Высоцкого. Впервые, специально для спектакля ,,Павшие и живые” Владимир Высоцкий написал песни: ,,Братские могилы”, ,,Звезды”, ,,Мы вращаем землю”, ,,Солдаты группы Центр”.

Сам Владимир в спектакле ,,Павшие и живые” сыграл несколько ролей, в том числе и молодого поэта, добровольцем ушедшем на фронт. Высоцкий очень любил стихи поэтов фронтовиков из  этого спектакля, читал их в своих последних выступлениях.

Моряки подарили мне списанный морской бинокль с двенадцатикратным увеличением, и я любил из него рассматривать бухту. Специально оставляю панорамные снимки большого формата, так как при их увеличении получается похожий эффект.

 Вид на море из нашего окна был настолько красивый, что после пожара  1975 г.,  мы  решили поставить раму, без перегородок из цельного витринного стекла.

Древние греки называли эту бухту ,,Карлос леменос”-прекрасная гавань. В центре причал морского вокзала г. Новороссийска. Крайний справа у моря - наш дом.